Поклонение мощам святых, праведников и мучеников существует почти во всех религиях мира. Но особенно востребованы останки у католиков и православных. Бизнес на мощах святых и праведников существует едва ли не с самого появления христианства и процветает до сих пор. Расцвет торговли мощами пришелся на Средние века и лучшим примером такого «предпринимательства» можно назвать распродажу «катакомбных святых» из Рима.
(Осторожно! Шокирующий контент).
История останков из катакомб Рима стала достоянием общественности благодаря фотографу и искусствоведу Полу Кудунарису, по прозвищу Индиана Боунс (Indiana Bones). Этот странный тип посвятил свою жизнь исследованию и фотографированию мощей, оссуариев, реликвариев и просто человеческих останков, с которыми связаны легенды или древние обряды.
В 2008 году, во время одного из путешествий по Германии, к Полу подошел местный житель. Он сказал Кудунарису, что знаком с его исследованиями и хочет показать необычную реликвию, скрытую в старинной лесной часовне. Разумеется, ученый согласился и не пожалел о потраченном времени.
В миниатюрной, частично разрушенной часовне, скрытой в лесах недалеко от чешской границы, новый знакомый показал Полу нишу, заколоченную досками. Кудунарис заглянул в щель и увидел, что из темноты на него смотрит красными глазами оскаленный человеческий череп.
Аккуратно сняв доски, исследователь нашел в нише вертикально стоящий скелет, облаченный в роскошные царские одежды. На голове у трупа была богато расшитая тиара, а в руке он держал стеклянный флакон. Человек, показавший часовню, рассказал, что сосуд символизирует кровь покойного и, возможно, некогда был ей наполнен.
Осмотрев странного обитателя часовни, Кудунарис решил, что имеет дело с каким-то местным обычаем, типичным для данного региона. Но, начав интересоваться вопросом, он с удивлением узнал, что для Германии драгоценные скелеты — это совершенно обыденное явление. После этого Пол находил богато украшенные скелеты в разных уголках страны и каждый раз удивлялся роскоши и точностью работы старинных мастеров, оформлявших мертвые тела.
Для Пола Кудунариса как раз работавшего над книгой о костницах «Империя Смерти» (Paul Koudounaris. The Empire of Death: A Cultural History of Ossuaries and Charnel Houses), эти находки оказалось очень кстати. Исследователь начал выяснять историю останков и узнал, что все они прибыли в Германию из Италии несколько столетий назад.
31 мая 1578 года, при ремонте дороги на римской улице Виа-Салариа, рабочие нашли вход в подземные катакомбы. Более тысячи лет назад подземные залы и галереи служили убежищем для первых христиан, а затем, когда Рим стал центром христианства, под землей устроили масштабную усыпальницу.
Именно поэтому катакомбы оказались заполнены множеством скелетированных и мумифицированных трупов, количество которых потрясло первооткрывателей. Нескольким сотням самых хорошо сохранившихся скелетов, из 500-700 тысяч обнаруженных в подземельях, очень быстро нашли практическое применение.
В Ватикане сразу же узнали о находке и быстро смекнули, что появился новый способ нести пламя веры по миру, а заодно пополнить казну. Никому не известно, каким людям принадлежали старые скелеты, но в резиденции папы здраво рассудили, что часть мощей наверняка принадлежала первым христианским мученикам, скрывавшимся в катакомбах.
Находка оказалась очень кстати, так как перед церковниками остро стояла проблема мощей на территории Германии. Там протестанты активно боролись с присущей католицизму роскошью, не гнушаясь при этом разграблением церковного имущества. Мощи святых, извлеченные из драгоценных окладов и ковчегов, безжалостно выбрасывались реформаторами христианства, поэтому сотни церквей и соборов остались без своих реликвий, привлекающих верующих.
«Катакомбные святые» с Виа-Салариа быстро стали ходовым товаром в немецких городах и селах. В каждом приходе мечтали хотя бы об одном, а лучше о нескольких мучениках из Рима. Разумеется, реликвии не распределялись просто так, а продавались предприимчивыми папскими агентами. В деревенских церквях Германии собирали деньги на «святых» среди прихожан, а городские соборы искали меценатов и донимали бургомистров — каждый изыскивал средства как мог.
Вскоре получить в безраздельное пользование личного святого пожелали и богатые семьи — скелет с Виа-Салариа приобретался для домашних часовен и церквей. Не отставали и ремесленники с купцами — цеха и гильдии кооперировались и приобретали своего персонального покровителя, к которому прилагалось громкое имя и придуманная монахами душещипательная и назидательная история.
Желающих было много, а количество товара ограничено, поэтому в ход шли личные связи при папском дворе, интриги и, разумеется, взятки. После того как цена была согласована и задаток передан продавцу, специальные курьеры-монахи делали доставку покупки со склада Ватикана на север Европы.
На пути службы доставки нередко появлялись лихие разбойники и тогда у мощей появлялся шанс исчезнуть без вести, оказавшись в придорожной канаве. Иногда реликвию приходилось выкупать у джентльменов удачи или даже забирать силой, используя стражу и даже войска. В общем это был не скоропортящийся, но доставляющий хлопоты товар, однако, прибыль от торговли скелетами из катакомб компенсировала все затраты и неудобства.
Изначально Кудунарис задался целью выяснить оборот рынка мощей в XVI столетии, но вскоре махнул на эту затею рукой. Бухгалтерия Ватикана оказалась неполной и запутанной. Полу удалось лишь выяснить, что в Германию, Австрию и Швейцарию было отправлено около 2 тысяч полных скелетов. Сколько тел разошлось по частям выяснить, скорее всего, никогда уже не удастся.
Зато удалось определить, как церковники идентифицировали останки, предназначенные для реализации. Безымянные скелеты, даже из подземелий Вечного города, мало кого интересовали — верующим нужны были раннехристианские святые и мученики. Сразу стоит сказать о том, что тела с Виа-Салариа могли принадлежать не только христианам, но и иудеям, варварам-язычникам и вообще кому угодно.
Но Ватикан такой вариант мало устраивал, поэтому пришлось придумывать стройную и логичную систему опознания христианских святых, в которую охотно поверят как покупатели, так и конечные потребители, то есть прихожане. Все найденные тела тщательно осматривались на предмет надписей и инициалов и при их обнаружении все было очень просто.
Обнаруженная на погребальных саванах, надгробных плитах или украшениях буква «М» трактовалась как «martyr», то есть мученик и тот вариант, что это может быть первая буква имени Марк или даже Моисей, средневековыми экспертами не рассматривался. Флакон в руках мог означать лишь кровь мученика, хотя логичнее предположить, что внутри могли быть благовония.
Когда с очевидными признаками святости оказывалось совсем плохо, монахи определяли мучеников визуально, по золотому сиянию, которое их мощи излучали в силу своей святости. Простым людям созерцание этого эффекта было недоступно, поэтому разоблачения святоши-фальсификаторы не слишком боялись.
Иногда вопрос решался просто — кому-то из комиссии приходил во сне сам святой и подробно рассказывал о своем подвижничестве. Такой способ определения владельца мощей считался не менее проверенным, чем сегодня анализ ДНК. Мало кто имел смелость усомниться в том, что представитель папы говорит истину.
Совсем непригодные к демонстрации и транспортировке в Германию тела отбраковывались и признавались язычниками, а их целые части меняли хозяина и оказывались на приличном, нетленном скелете товарного вида. Нередко встречались и полностью сборные святые, составленные из уцелевших частей десятков тел.
Пол Кудунарис описал, как могло выглядеть получение мощей в XVI столетии:
Привезенный из Рима в разобранном виде скелет собирали в местном монастыре, руководствуясь своими, порой весьма сомнительными знаниями человеческой анатомии. Осмотрев более сотни скелетов в разных городах Европы, Кудунарис видел немало странных решений и необычных замен.
Полученный из самого Ватикана скелет мученика уже имел имя и историю, но все равно выглядел неказисто. У прихожан и тем более солидных жертвователей мог возникнуть вопрос — за что заплачены деньги? Поэтому, прежде чем представить мощи широкой публике, их тщательно украшали.
В ход шло золото, серебро, стекло, фарфор и, разумеется, драгоценные и полудрагоценные камни. Работу выполняли сами монахи, среди которых было немало виртуозных мастеров и настоящих талантов. Некоторые скелеты подготавливали к «презентации» более трех лет и занимались этим несколько специалистов разного профиля.
В разных монастырях использовались свои, особые приемы и Кудунарис смог выделить несколько особых школ, имеющих свой почерк в украшении трупов. Имена умельцев узнать удавалось не всегда, но зато работу некоторых умельцев исследователь научился распознавать по стилю.
Монахинями изготавливалась расшитая золотом и камнями одежда. Кроме этого, женщины использовали особый прием упаковки скелета — каждая кость обтягивалась мелкой сеткой из ткани, защищавшей мощи от загрязнений и позволявшей легко закрепить украшения там, где это нужно.
Ценности для украшения редко брали из монастырских сокровищниц — обычно это были пожертвования верующих. Дворяне жаловали свои парадные костюмы и украшения, люди победнее приносили ткани и разные ценные мелочи. Иногда монахини жертвовали телам свои кольца — мысль о том, что фамильное колечко нанизано на кости святого очень их тешила.
Нехватки в материалах для работы не было и иногда мастерам приходилось оставлять в тканях прорехи, чтобы публике было видно, что под каскадом парчи и нашитых золотых дукатов все-таки настоящие кости, а не муляж. Хотя достоверность беспокоила далеко не всех умельцев. Кудунарис обнаружил несколько скелетов, которым изготовили восковые «личины», изображающие умиротворение и удовлетворение от чувства выполненного христианского долга.
Ученый предположил, что в некоторых случаях маски скрывали непрезентабельные черепа и были призваны сделать оскал смерти не таким жутким. При этом достигался как раз обратный эффект и эти мощи с кукольными лицами выглядели наиболее пугающими.
В своем исследовании Пол Кудунарис отметил, что странная традиция украшения мертвецов вполне вписывается в парадигму барокко. По его мнению, пройдя через руки мастеров, кости никому не известных жителей древнего Рима стали произведениями искусства, достойными серьезного изучения.
Какова была дальнейшая судьба «катакомбных святых»? Из мастерских монастырей они отправлялись в церкви и соборы, где их прибытие ожидали с особым нетерпением. По случаю обретения святого организовывался большой праздник, который мог длиться несколько дней.
Скелет в драгоценном убранстве помещался на почетное место в храме и возле них постоянно толпились страждущие. Часто такой святой объявлялся покровителем города, что делало его непременным участником всех муниципальных мероприятий. Первый ребенок, появившийся в приходе после обретения мощей, непременно назывался в честь мученика. Бывали особые случаи религиозного экстаза, когда рожденные в течение нескольких месяцев малыши оказывались тезками.
Во многих церквях имелись «книги чудес», где подробно фиксировались все деяния святого. Также на скелете закреплялись драгоценные таблички и жетоны, в которых покровителя благодарили за чудесные исцеления, завершение эпидемий, возвращение пропаж и прекращение кровопролитий. Особо успешные мученики имеют на себе десятки подобных знаков отличий.
Эпоха Просвещения поставила крест на этих святых. Вольтер писал о «катакомбных святых» как о варварстве, высмеивая их роскошь и людей, им поклоняющихся. В конце XVIII столетия король Германии Иосиф II издал указ, в котором церквям и монастырям предписывалось избавиться от реликвий сомнительного происхождения. Разумеется, первыми под действие закона попали святые в золотых ризах. Скелеты сняли с пьедесталов и отнесли в подвалы, заколотили в нишах досками, а в худшем случае разграбили и уничтожили.
438 просмотров
