Вот уже 4 года как ушла из жизни Жанна Фриске…. После ее смерти скандалы еще долго бушевали между ее родными и гражданским мужем Дмитрием Шепелевым. Обе стороны вылили друг на друга немало негативной информации, вовлекая в жаркие споры и маленького сынишку пары Платона.
Отец певицы, Владимир Борисович стал участником телевизионных передач, в которых обвинял Шепелева в жестком отношении к больной Жанне, грубости. По его словам, он был свидетелем того, как Дмитрий кричал на нее :«Посмотри, ты страшная – ты никому не нужна кроме меня!»- многие не могли поверить в это.
Дмитрий Шепелев, как это сейчас водится у мало-мальски известных личностей, написал книгу, посвященную певице, которая вызывает неоднозначные реакции у читателей. Автор, словно сам до сих пор разбирается в своих чувствах к Жанне, когда смертельная болезнь настигла ее в 38-летнем возрасте. Его намерение биться до конца за жизнь любимой женщины, сменялось признанием своего бессилия, а иногда и озлобленностью на саму больную.
«Я никогда не видел, чтобы Жанна плакала, – вспоминает Дмитрий. – А мое сердце разрывалось от жалости к ней. От ужаса. От чувства несправедливости. В самые тяжелые минуты, когда отчаяние вгрызалось в сердце, я закрывался в ванной комнате больничной палаты, включал воду и выл от бессилия и злобы.”
C первых дней болезни Дмитрий был настроен решительно на борьбу с со страшной болезнью и Жанна чувствовала его настрой, это придавало ей силы и надежду. Он упрямо возил любимую по известным клиникам, без устали дежурил у ее кровати в больничных палатах и становился свидетелем начинающихся мучений.
Особым потрясением для Дмитрия стали внешние изменения певицы под влиянием гормональных препаратов.
«Ее некогда стройное и подтянутое тело теперь походит на бесформенный бурдюк, наполненный водой и жиром. Кожа, потеряв былую упругость, безжизненна, бледна, как будто измята, испещрена синей сетью вен и гигантскими растяжками. Это тело, словно чужое, ей не принадлежащее, грузно располагается по кровати. Его, словно тесто, ворочают, обтирают, впихивают в безразмерную мешковатую одежду»- делится Шепелев.
Это было тяжелым испытанием для молодого мужчины, видеть как меняется его любимая женщина и осознавать, что лечение не дает положительных результатов. И вдруг приходит предложение о лечении новейшими препаратами, результаты которого возродили уже почти угасшие надежды!
Из клиники в Лос-Анджелесе Жанна вышла в абсолютно оптимистичном настрое, на прощание сделав врачам ласточку на одной ноге, а ведь многие не забыли как ее еле живую привезли в инвалидной коляске.
«О Господи, я снова могу обнять любимую! Пришла пора жить…»- с такими мыслями Дмитрий увозил Жанну из клиники, боясь спугнуть вернувшееся зыбкое счастье.
Сама Жанна тоже воспряла духом и медленно возвращалась к жизни, начала привычные процедуры по уходу за внешностью, вспомнила и о физических нагрузках. Но через полгода все изменилось. Жанна, словно устала от всего и потеряла интерес ко всему.
«Почему ты лежишь? – сердился Дмитрий – Это плохо для тебя, неужели ты этого не понимаешь? Если не для себя, сделай это для меня, для Платона. Ему нужна мама, мне нужна ты.”.
“Иногда Жанна как будто удаляется от меня, выключается, растворяется в снах, мыслях. В рассеянном взгляде. Мне страшно от этого. И я злюсь. На себя, на нее, на болезнь.
Иногда я не узнаю мою Жанну. Она живет пустой и бесцельной жизнью. Не помнит, что я говорил ей пятнадцать минут назад. Мало с ребенком. Забыла про спорт. Много одна. Много спит. Наверное, она и раньше была такой, только сейчас все худшее в ней стало особенно заметно, а все лучшее спряталось.
Я позволяю себе злиться на ее забывчивость и лень, раздражаться на пустоту в ее голове, в конце концов требовать ее внимания. И, к ужасу, начинаю понимать – лучше не будет. Злюсь. И все меньше подстраиваю свою жизнь под нее, иначе боюсь, что тоже скачусь в пустоту. Я отдаляюсь от нее, так же, как она от меня».
Дмитрий признается, что по вечерам стал заглушать боль и безысходность водкой: “«Мне было так одиноко, и я был совершенно опустошен. Я погибал вместе с Жанной», – вспоминает он.
А дальше это чувство бессилия породило нервные срывы. “«Я кричал, ломал мебель, колотил кулаком о стену и повторял только: «Как больно…» – и не мог остановиться. Моя испуганная Жанна нежно обнимала меня за плечи: «Все хорошо, все хорошо…» Потом он просил прощения, говорил ей о своей любви, но сам почти уже не верил в это.
Через некоторое время выяснилось, что болезнь никуда не пропала и опухоль опять начала увеличиваться. Врачи сказали самое страшное — надежды на исцеление не было.
Он безмолвно принял это сообщение и уже знал, что сил на борьбу нет. В начале он боролся за возвращение той Жанны, которую любил, но ее уже не было. А эта Жанна была уже почти чужой и он сдался. Он знал, что ему не победить и приготовился потерять ее навсегда.
933 просмотров
